Решение об увеличении стоимости газа, электричества, водоснабжения, теплоснабжения, а также бензина, дизельного и моторного газового топлива, стоимости проезда в транспорте и еще огромного количества товаров и услуг, поставляемых «государством», а точнее — «естественными монополиями» (тоже в кавычках), всегда вызывает отрицание и негодование.

Логика здесь следующая: я и так еле-еле свожу концы с концами, а, повышая тарифы, нас хотят окончательно задушить. Но все ли так однозначно? Попробуем разобраться.

Сначала немного терминологии: что есть что?

«Народное достояние» — народное наименование для товаров и услуг, имеющих высокое жизненное значение (далее для краткости — ресурсы), которые производятся предприятиями, как правило, подконтрольными государству прямо или косвенно, и, по многолетнему общественному консенсусу, должны поставляться этому самому народу за небольшую плату. В список этих товаров и услуг входят наименования, очевидные с точки зрения обывательского представления, но не логики. Скажем, хлеб. Почему он должен быть объектом регулирования? А не, например, мука или картофель — «второй хлеб» (объемы потребления которых сопоставимы), не очень ясно. Хотя в отношении этих товаров также существует свое неформальное, скрытое регулирование.

«Тарифы», устанавливаемые органами государственной власти, если точнее — Кабмином с подачи предприятий-производителей и различных регулирующих ведомств, розничные, конечные для потребителя цены на вышеуказанные ресурсы. Периодически пересматриваются в сторону увеличения, если и были обратные примеры, то это, скорее, исключение. Устанавливается такая цена, как правило, путем подсчета расходов на производство конкретного товара или услуги плюс влияние инфляции и небольшой процент «на развитие». Естественно, так как это сложная бюрократическая процедура, гибкости она лишена напрочь.

Например, сложно представить себе колебание цен, скажем, за тот же газ под воздействием мировых котировок (напомним, что за последние несколько лет мировые цены на энергоносители упали в 2–3 раза).

Это, конечно, в теории, так как это не про нас, действующие в стране тарифы намного, на порядок ниже цен на мировом рынке.

«Естественные монополии» — предприятия–поставщики целого ряда товаров и услуг. Здесь важно отметить следующий момент. По исторически сложившимся представлениям, идущим еще с советских времен, они должны быть на монопольном положении и принадлежать только государству. Аргументации тут сводятся к тому, что водо-, газо- и т. д. снабжение не может быть в собственности частника (или хуже того — иностранца), так как он будет брать за них непомерную плату, «выжимать соки из народа (потребителей)».

Государство же гарантирует невысокую цену, чем обеспечивает «социальную защищенность» (обычно из конструкции выпадает гарантия обеспечения этим ресурсом).

Как государство вкладывает в головы ошибочное представление о тарифах

Несколько раз в год мы узнаем об очередном повышении тарифов. Из скупых на подробности официальных документов о повышении тарифов с определенной даты мало что можно почерпнуть. Но вот в официальной прессе, одной из функций которой является разъяснение позиции власти по тем или иным вопросам, выходят материалы с аргументами в пользу предстоящих изменений официальных расценок. Попробуем их проанализировать.

Обычно основа аргументации строится вокруг того, что действующий тариф, утвержденный несколько месяцев, а то и лет назад, уже сильно устарел и отстает от затрат на производство. Производитель несет убытки, причем накапливая их уже довольно долгий период времени. И под действием этих непреодолимых факторов государство идет на вынужденный шаг и поднимает цены. Зачастую подобные материалы включают в себя также и положения о том, что новые тарифы на самом деле даже ниже себестоимости товара (к расчетной стоимости затрат на его производство), но социальные обязательства заставляют принять новый тариф со скидкой.

Низкие тарифы подаются как забота о простом человеке, его «социальной защищенности», возможность экономии средств. Таким образом, в умах создается установка на то, что низкие тарифы — это благо для людей и страны в целом. А высокие, наоборот, воздействуют на страну разрушительно, ложась тяжелым бременем на потребителей. И обязанность власти — оградить потребителей от этого, поддерживая тарифы на низком уровне. Некоторые из этого выносят мысль, что низкая плата за потребленные ресурсы или вовсе отсутствие оплаты — это показатель благополучия страны.

Но на самом деле такая парадигма в корне неверна и не помогает достигать как краткосрочных (своевременная оплата и экономия потребляемых ресурсов), так и долгосрочных (стабильное обеспечение ресурсами, благосостояние и социальная стабильность) целей. Тем самым государство дезориентирует себя и потребителей, гоняясь за ложной целью.

Как действует высокий тариф на примере отдельной отрасли

Давайте рассмотрим ситуацию высоких тарифов — не высоких в смысле достигнутых за счет монопольного доминирования на рынке, а рыночной, не субсидированной, «честной» цены. Как пример возьмем тарифы на газ. На протяжении многих лет среднегодовой уровень добычи природного газа колеблется в пределах 60 миллиардов кубометров в год. Из них 50 миллиардов потребляется внутри страны, 10 миллиардов идет на экспорт. Основные потребители внутри страны — энергетика, промышленность и население.

Энергетический сектор в стране неэффективен настолько, что на единицу произведенной электроэнергии расходуется в два раза больший объем газа, чем генерирующие компании других стран. Связано это с тем, что оборудование ТЭС изношено морально и физически, но на обновление генерирующих мощностей банально нет денег. Так как тариф за электроэнергию слишком низок, чтобы обеспечить производителя необходимыми средствами. Нет средств ни на обновление производящей компоненты, ни на поддержание и развитие сетей, ни на внедрение современных систем контроля и учета. Предположим, что примерно такая же ситуация и в промышленности. Да и население с его привычками экономить спички, не выключая конфорку газовой плиты, не отстает.

В случае внедрения в стране рыночного тарифа потребитель задумался бы об экономии, повышении эффективности. Электроэнергетики, тоже получающие за свои услуги рыночную цену, вводили бы новые современные энергоэффективные мощности, ликвидировали устаревшие. Получили бы возможность прибегать к кредитам без вмешательства государства, а только потому, что для финансистов с новым высоким тарифом это стало бы просто выгодно.

Строительство и обновление электроэнергетической инфраструктуры подтолкнуло бы поставщиков в промышленности, за счет эффекта масштаба они смогли бы снизить себестоимость при росте качества. Промышленные предприятия — потребители газа внедрили бы новые, ресурсосберегающие технологии: цементная промышленность, например, сухой способ производства цемента. Соответственно себестоимость готового продукта снизилась бы, а качество — повысилось. Недорогая качественная отечественная продукция привлекла бы зарубежного покупателя.

Важный момент. Высокие тарифы не уничтожат национальную промышленность, лишив ее заработка, а простимулируют ее стать эффективнее. Так как собственнику промпредприятия выгоднее вложиться в новое оборудование и продолжить зарабатывать, чем закрыть предприятие и лишиться богатства.

Население также активно включилось бы в мероприятия по энергосбережению в быту. Кстати, это подстегнуло бы рост новой отрасли производства ресурсосберегающих материалов и оборудования для дома, которое у нас находится в зачаточном состоянии. Это новые рабочие места и налоги.

Невостребованные объемы газа (по экономическим мотивам, а не в принудительном порядке), достигающие половины используемого сейчас внутри страны углеводородного сырья, дадут поставщикам газа дополнительные свободные объемы, которые можно было бы направить на экспорт, увеличив выручку в 3–3,5 раза.

В условиях запредельно высоких цен на энергоносители на мировом рынке в первые полтора десятилетия XXI века общий, кумулятивный приток экспортной выручки мог составить астрономическую сумму (сейчас, конечно, цены падают, и целесообразнее развитие газо- и нефтехимии). У отечественных нефтегазовых компаний появились бы средства на разведку и добычу новых месторождений с высокой себестоимостью. Газовики и нефтяники получат новые навыки и технологии, которые смогут применить не только внутри страны. Для поддержания своего портфеля они, опираясь на свои капиталы и новые компетенции, получат возможность участвовать в разработке недр других государств. Всего этого они и мы сейчас лишены.

Эффект высокого тарифа в общенациональном масштабе

Приток в страну выручки от газового экспорта создал бы избыток капитала. Предприимчивые люди получили бы доступ к дешевому кредиту. Рост количества новых предприятий повлек бы рост вакансий. Сокращение количества свободных, незанятых рабочих рук подстегнуло бы рост заработной платы. Доходы пенсионеров, бюджетников также выросли бы. Их доход формируется на основе минимального размера заработной платы — во многом виртуальной величины, формирование которой туманно, но ясно одно — она обусловлена доходами бюджета. Соответственно рост бюджета повлек бы и рост МРЗП. Выросшие располагаемые доходы населения улучшили бы ситуацию с потреблением и сбережениями, подталкивая новые инвестиции.

Даже простой рост объемов экспорта газа способствует увеличению главного экономического показателя страны — валового внутреннего продукта, который у нас, к слову, сейчас на уровне бедных стран. Ожившая экономика росла бы высокими темпами. То есть высокие тарифы в конечном итоге обогатили бы нас всех.
Это касается не только газодобычи или электроэнергетики, но и массы других отраслей, в настоящее время отнесенных к «естественным монополиям», экономика которых, соответственно, искорежена низкими тарифами. Еще один пример — водоснабжение. В нашей стране это важный вопрос — даже в столице и региональных центрах есть проблемы с обеспечением водой, где-то временные, где-то постоянные.

Привлекаются кредиты международных финансовых институтов на развитие водоснабжения. Темпы же решения проблемы очень низкие. Причина — да-да, низкие тарифы. Создание системы водопровода и канализации в небольшом городе в 10–15 тысяч человек сопоставимо с расходами на строительство небольшого предприятия. Так почему туда не идет бизнес? Потому что низкие тарифы не гарантируют ему возврат инвестиций. Хотя, что может быть лучше воды как продукта: она нужна всегда и в больших объемах, никакого маркетинга — основной затратной части любого продукта на рынке. Утрируя, проложил трубы и собирай деньги.

И эта модель может быть применена ко всем, за очень редким исключением, регулируемым «естественным монополиям». Низкий тариф убивает отрасль, делая ресурс, поставляемый ей, дефицитным и недоступным, а соответственно и дорогим.

Спросите ваших знакомых и родственников о ситуации с бензином, электро- и газоснабжением в Кашкадарье и Каракалпакстане. Совокупность убитых отраслей и недостаток, дефицит ресурсов, а также упущенной выгоды от воздействия низких тарифов и делает всех нас бедными.

За мировым опытом: тарифы в других странах

Народная мудрость говорит, что умный учится на ошибках других. Давайте посмотрим, какое воздействие высокие и низкие тарифы оказывают на другие страны. Для примера возьмем опять газ. Два газодобывающих государства с примерно одинаковым объемом газодобычи и численностью населения — Норвегия и Туркменистан.

Норвегия добывает 115 миллиардов кубометров газа. Экспортирует 100, то есть потребляет внутри страны менее 10 процентов добываемого сырья. В стране низкие температуры круглый год и развитая промышленность — потенциальный потребитель газа. Население — 5,3 миллиона человек. Туркменистан добывает 85 миллиардов. А экспортирует 60, то есть на внутреннее потребление приходится около трети добываемого сырья. В стране относительно мягкий климат, промышленность имеет спорадический характер. В стране живет 5,7 миллиона человек.

Норвегия к началу ХХ века одна из небогатых стран Европы с большим уровнем выездной миграции. В 70-х в стране были открыты месторождения газа и нефти на шельфе Северного моря. Тарифы на газ в стране — одни из самых высоких в Европе, несмотря на то, что это «свой» газ. На 2018 год страна в тройке лидеров по душевому ВВП. Заработанные от экспорта газа средства идут на программы развития и в фонд будущих поколений. Падение цен на энергоносители страна пережила без потрясений.

О Туркменистане в недавнем прошлом говорили с большим уважением как о стране, давшей возможность населению не платить за потребляемый газ и другие ресурсы. Два десятка лет этой «восточной сказки» кончились ужасающе — страна вернулась в 90-е. Сегодня здесь очереди, талоны, дефицит продовольствия и предметов первой необходимости. Несмотря на бесплатное обеспечение ресурсами, население жило достаточно скромно, показатели же потребления ресурсов были высоки как нигде. Впечатляющих показателей роста экономики также достичь не удалось. По сути богатства страны просто проедались.

Если мы хотим, чтобы наша страна была в лидерах, то нам, каждому из нас и в том числе правительству, нужно понять, что высокие тарифы — это польза как для каждого отдельного гражданина, так и для страны в целом. Низкие тарифы, напротив, зло, с которым нужно бороться различными способами и прежде всего осознанием их вредной сущности.

Ринат Сагитов

Источник: kommersant.uz